– Не лучше! – Крис насупился. – Всё равно меня выгнали из Зелёного Холма.

Сестра улыбнулась, насмешливо погрозила пальцем.

– Никто тебя не выгонял, ты сам ушёл, не дожидаясь, что Совет скажет. А Джула с Милой тебя выпросили. Так что можешь возвращаться к ним и жить в своё удовольствие. Милу не зря Солнышком кличут – с ней тепло и уютно. Любому, кто ей понравится. А ты ей нравишься. Да ещё наш Рыжок в придачу. Забудь ты эти «города древних», путешествия, а?

Крис вскочил, зло уставился на неё.

– Зачем ты мне это говоришь? Не хочешь, чтобы я Странником стал?

Девушка скривила губы.

– Я добра тебе желаю. Ты ведь не понимаешь, что затеял…

– Может, и не понимаю! Но всё равно сделаю.

Он шагнул к выходу. Уже в дверях оглянулся:

– Скажешь, когда вернётся Охотник, хорошо? Я подожду в посёлке.

– Шон, слазь с дерева, хватит нам кислиц на дорогу! А то сам сумку тащить будешь!

Крис улыбнулся невольно, глянул в сторону, откуда доносились голоса подростков. Год назад и они так же собирались в путь к Длинному Озеру. Год назад всё было просто и понятно.

Зелёный Холм выглядел как прежде, ничего здесь не изменилось за прошедший месяц. Только огороды стали жёлто-чёрными – хозяйки почти закончили убирать второй урожай репчатки. Идти через весь посёлок мимо дома Марика, мимо Ратуши не хотелось, потому Крис сделал круг вдоль опушки. Благо, уже вечерело, и никто не обращал внимания на одинокого путника, бредущего краем леса.

Странные чувства вызывал знакомый с детства вид взбегающих по склону строений, старой кислицы на макушке холма. Шестнадцать лет здесь была его родина, его дом. Здесь было всё, что он знал, любил, без чего не мыслил своего существования. Весь прочий мир казался чем-то далёким, похожим на сказки мамы Энн. Путешествие на Длинное Озеро ничего не изменило – это была ещё одна сказка, последний подарок детства перед началом взрослой жизни.

Сейчас Крис неожиданно оказался чужим. Не только в Зелёном Холме – везде, в любом краю знакомого ему мира. Словно всё поменялось местами. Прежняя жизнь оказалась сказкой, и все друзья, знакомые, родичи остались в ней. А легенды, со Странником, Городом Древних, хоками и Запретными Озёрами… они тоже пока что были сказками. Настоящей жизни не существовало, лишь он, путник, одиноко бредущий порубежьем этих двух сказок… Куда?

Крис поправил лук за плечом, провёл рукой по висевшему на поясе ножу. Как будто старался убедить себя, что не спит. Упрямо тряхнул головой. Дайте срок, и он во всём разберётся, поймёт, что сказка, а что быль. Обязательно разыщет истину, он сможет!

Зелёный Холм развернулся своей западной стороной. Вон и покосившаяся хижина на окраине видна, бывший их с Ритой дом. Крис вздохнул и свернул на узенькую дорожку, бегущую между квадратами огородов. Их участок не пустовал – какая-то женщина выбирала из земли репчатку. Он невольно скользнул взглядом по тугим бёдрам, обтянутым юбкой. Кто это? На Феру не похожа. Женщина выпрямилась, оглянулась. Смахнула с лица жёлто-песочную прядь, прикрылась ладонью от светящего в лицо солнца. Замерла, изумлённо приоткрыв рот. И Крис сбился с шага от неожиданности. Мила.

– Доброго вечера, – пробормотал.

– Доброго… Крис, ты вернулся?!

– Я… я ненадолго, по делу.

Подходящее объяснение не лезло в голову. Он шёл в посёлок, потому что требовалось дождаться возвращения Охотника, где-то жить эти дни. Если бы можно было не видеть никого, или хотя бы ничего не объяснять! Крис понимал, что в той, прежней жизни, где остались Мила и прочие зелёнохолмовцы, этого не получится. Но придумать что-либо не успел. Потому отвернулся, быстро, почти бегом пошёл в свой дом.

Здесь мало что изменилось. Разве что выветрился запах человеческого жилья, уступив место сырой затхлости. Следовало разжечь очаг, чтобы жар и дымок убили плесень в углах, вернули тепло и уют. Но с этим можно повременить. Парень опустился на топчан, где всё так же лежал у изголовья глянцевый зеленоватый лоскут. Всё, что осталось в этом мире от весёлой красивой девушки Риты.

В дверь постучали. Не ожидая ответа, Мила заглянула внутрь.

– К тебе можно?

Крис пожал плечами.

– Заходи.

Она тихонько затворила дверь, подошла, постояла рядом. Поняв, что приглашения не будет, несмело опустилась на край.

– Зря ты уходил. Совет позволил тебе остаться в посёлке.

– Я знаю, Тина сказала. И за это я должен стать для вас с Джулой мужем.

– Ты не хочешь? – Мила вскинула брови. – Даже теперь, когда Риты нет? Ты всё ещё тоскуешь по ней?

– Просто жалею, что привёл её сюда. Из-за этого она погибла.

– Крис, никто не знает свою судьбу.

– Ты права, судьбу никто не знает. – Он решительно сунул под топчан юбку из шкуры головача. – Правило только одно – все, кто родились, должны умереть.

Мила подвинулась ближе. Робко провела пальцами по его руке. От плеча – вниз, до самой кисти.

– Ты думаешь какие-то страшные мысли. Не нужно. В жизни много хорошего. – Её рука мягко коснулась груди Криса. – Помнишь, как мы ходили к заводи? Ровно год назад это было. Мне очень понравилось тогда. Тебе ведь тоже, правда?

Крис не ответил. Рука женщины всё настойчивее гладила его тело, опускаясь ниже, подбираясь к завязкам килта. Солнышко умела быть ласковой.

– Что такое? Ты не хочешь меня? – Рука Милы остановилась.

Он усмехнулся невольно такому вопросу. Его тело хотело любиться с телом этой женщины. Но ведь его тело – это ещё не он сам? Мысль была странной. Раньше она никогда не приходила в голову.

– Я не знаю. Должно быть, мне хочется любиться с тобой. Но это будет обман. Я не возьму тебя в жёны.

– Почему?! – Мила смотрела, не понимая. – Разве я плохая хозяйка? Разве я не красивая? Не сумею хорошо ухаживать за тобой? Что ещё требуется мужчине? Что я не смогу сделать лучше, чем Речная? Ты ведь звал меня второй женой год назад! Что изменилось?

– Я изменился.

– Ты? Тебе больше не нравятся женщины? Ты заболел?

Крис скривился раздражённо.

– Нет, я здоров. Но я сам ещё ничего не знаю. Мне надо не это!

Мила убрала руку.

– Я не понимаю. Должно быть, я слишком глупая, чтобы понять. Но ты прав, я не могу дать тебе то, чего ты сам не знаешь.

Она встала. Шагнула к двери, затем оглянулась.

– Если передумаешь – приходи, мы с Джулой ждём тебя. В нашем доме уютней, чем здесь. Теплей и веселей.

Мысль о том, что его тело и он сам – не одно и то же, неожиданно возникнув, не отпускала. Ничего похожего не было ни в Правилах, ни в сказках мамы Энн и Странника. Крису пришлось думать эту мысль самому, ворочать её из стороны в сторону, пытаясь примерить к себе. Он был мужчиной, охотником, жителем лесного края. Но ведь это тело делало его тем, кто он есть! А если бы оно изменилось? Если бы оно было другим… Дальше мысль не шла. Крис не мог представить себя кем-то другим.

Вечером заглянул Марик. Помогал растопить очаг, весело болтал о последних новостях в посёлке, об удачной охоте, о своей семейной жизни. Пытался расспрашивать о странствиях. Видимо, Толстяку хотелось, чтобы всё снова сделалось как прежде. Или он попросту не замечал случившихся с Крисом перемен? Потом понял, что приятель слушает вполуха, сник и незаметно исчез.

Следующим утром Зелёный Холм провожал молодёжь на Длинное Озеро. Крис наблюдал, приотворив дверь. Никак не решался выйти, хотя понимал, что весть о его возвращении облетела посёлок, и надолго отложить объяснения не удастся. Ближе к полудню пришли Щербатый и Борода. Как подобает старшим охотникам, речь завели издалека, – о погоде, о приближающейся зиме. О том, что осень выдалась сырая, на лесных озёрах и топях каждое утро стоят туманы, что нужно готовиться к ранней зиме. Но лето – благодаренье матушке-Земле! – было удачным. Не слишком засушливым, не слишком влажным, в самый раз для обильного второго урожая репчатки и гороха. О том, что орехов, грибов, ягод женщины запасли немало, да и охота была удачной. Правда, смерть не обошла Зелёный Холм стороной. Но так всегда было, одни умирают, другие рождаются. Всегда было и всегда будет.