Странно, но день наступил не повсюду. Он накрывал Саши и лежащую у его ног женщину полусферой, за пределами которой была всё та же ночь. В центре света стояла Ирис.
В первую минуту стояла. Затем метнулась к со, упала на колени. Шерсть на руках, животе, — особенно на ногах — Тассит была покрыта рядами мелких проплешин, оголившаяся кожа багровела волдырями. Саши перевёл взгляд на собственные руки. Его ладони и запястья выглядели не лучше — раздувшиеся, потемневшие до синевы, совершенно бесчувственные.
Ирис положила голову женщины себе на колени. Мягко провела рукой над лицом, коснулась лба, виска, шеи. Тассит вздрогнула, тихо застонала. Открыла глаза, осоловело взглянула на приёмную дочь.
— Ух, хоть живая! — Саши облегчённо выдохнул. — Что это за твари, а? Никогда не слышал о таких. Рук совсем не чувствую.
Не отвечая, сестра схватила его ладони. Чуть помедлив, сдавила. Саши вскрикнул от острой боли, но тут же улыбнулся — вместе с болью вернулась чувствительность. Ирис удовлетворённо дёрнула головой. Скомандовала:
— Уходим, быстро. Я буду нести Тассит, а ты поведёшь Тайриш.
— А ты справишься?
Сестра не стала тратить время на то, чтобы ответить. Подхватила со, выдернула её ступни из торфа, твердеющего на глазах. Стоять на ногах самостоятельно Тассит не могла, девушка не столько поддерживала её, сколько волочила прочь с болота. Саши поспешил следом за ними — сфера странного света блекла, тускнела.
На несколько минут они остановились у места ночёвки, чтобы забрать сумки и прихватить Тайриш. Дальше предстояло карабкаться по крутому склону ущелья. Карабкаться быстро, не обращая внимания на острые камни, впивающиеся в ладони, локти, ступни, хватаясь о шипастые ветви гхеры. Хорошо, что Тайриш справлялась сама, ползла, нащупывая дорогу. Но Тассит пришлось почти тянуть вверх. Они так спешили, что у Саши не оставалось времени удивляться — откуда силы берутся? Лишь одна мысль сидела в голове: надо выбраться из ущелья, подняться на недосягаемую для подземных тварей высоту прежде, чем погаснет спасительный свет и ночь вновь утопит их во мраке.
Сфера таяла всё быстрее, последний участок пути они преодолели в полной темноте. И выбравшись на заросшую мягкой живой травой площадку, полого уходившую куда-то вверх, сразу же упали и заснули. Даже на то, чтобы вынуть из сумок и расстелить подстилки, сил не осталось.
Глава 17. У Стены Снов
Саши проснулся последним. Вокруг серел зимний день, такой же, как вчера и позавчера. О событиях ночи напоминали изодранные, исцарапанные ноги и руки, да непрекращающийся зуд в ладонях. Опухоль спала, но кожу покрывали мелкие тёмно-розовые точки, как будто он рвал по глупости ядовитую траву харрус.
— Доброе утро! — поприветствовали его.
Саши повернулся на другой бок. Тассит осторожно массировала изуродованные ноги. Они действительно выглядели ужасно.
— Болят? — участливо спросил юноша.
— Ноют. И слушаться не хотят. — Тассит грустно улыбнулась.
— Ты знаешь, что это за твари были?
— Нет.
— И я никогда о таких не слышал. Повезло, что выбраться сумели.
— Повезло? — Со с недоумением посмотрела на него. — Нас вывела оттуда ртаари. Эти места не для кхиров, мы живы до сих пор исключительно потому, что она рядом.
— Да, разумеется, — согласился Саши. — Кхарит-Хайса следит за нашим путешествием. Я хотел сказать, повезло, что она взглянула на ущелье, когда черви напали на нас.
Теперь и Тайриш, сидящая рядом со старшей арт, удивлённо повернула к нему лицо. Саши растерялся — он что-то неверно понимает? Тассит махнула рукой, подтверждая его догадку.
— Я говорю не о Хранительнице…
Кусты в двадцати метрах выше по склону зашелестели, колыхнулись. Саши, не дослушав, что хотела сказать со, вскочил, схватился за оружие. Но это была Ирис. Увидев настороженно замершего брата, она засмеялась.
— О, ты тоже проснулся! Наконец-то! — И уже ко всем спутникам: — Мы почти пришли. Это там!
Они взобрались ещё не на самый гребень склона. Широкая площадка, ставшая для них пристанищем, полого поднималась, переходила постепенно в лощину. Возможно, когда-то это было русло водопада, низвергающегося в ущелье, но река давно высохла, дно и склоны заросли лесом. Путники шли по нему больше часа, но путешествие это было утомительным только для Тассит. Гхера, опутывающая стену ущелья, уступила место куда более приятной растительности. То и дело встречались кусты уч, густо облепленные орешками, которые так и не обобрала осенью лесная живность, — похоже, её не водилось в этих таинственных местах. Несколько раз Саши с удовольствием отметил поляны, поросшие дикой хефой. В этом лесу нетрудно найти пищу, если придётся задержаться надолго… И тут же вспомнил, что до сих пор не знает о цели путешествия.
Лес в лощине закончился неожиданно, как и сама лощина. Пологие склоны, сходящиеся временами так близко, что оба были видны в просветах между ветвями деревьев, начали резко набирать крутизну и разбежались в стороны. Опушка леса будто зависла над новым обрывом. Путники осторожно приблизились к нему и замерли, очарованные картиной.
— Что? Что там? — Тайриш, безуспешно пытавшаяся уловить чужие зрительные образы, вцепилась в локоть юноши.
Ответила Тассит, и в голосе её звучало благоговение:
— Усыпальница Кхарита.
Устье лощины висело над глубокой котловиной в форме правильного полукруга. Дно котловины было выложено огромными плитами-ромбами, так ловко подогнанными друг к другу, что различить швы не удавалось. На то, что поверхность не сплошная, указывал лишь чередующийся цвет плит, чёрный и белый. Площадка была огромной — десяток тирчей Джасжарахо мог разместиться на ней без труда. Крутые скалистые склоны обрамляли её, поднимаясь на высоту в две сотни метров, а от лощины спускались вниз гигантские каменные ступени, каждая в пол человеческого роста. Но самое великолепное, самое непостижимое находилось там, где площадка заканчивалась. Место противоположного склона занимала стена. Вертикальная, абсолютно ровная, будто до блеска отполированная, она перегораживала впадину от края до края, от дна до гребня обрамляющих скал. У неё не было цвета, Саши она показалась прозрачной. Но разглядеть, что находится по другую сторону стены, не удавалось. Может, там скрывался мир, в который уходят ртаари, закончившие путь в этом? Саши чувствовал, как острые иглы впиваются в кожу, заставляя мелко дрожать. Не от холода, не от страха — от прикосновения к чему-то настолько огромному, что он не способен был это постигнуть.
Ирис вдруг сорвалась с места и, сгруппировавшись, спрыгнула на первую ступень. С неё — на вторую. Саши растерялся. С одной стороны, ему нестерпимо хотелось поспешить за сестрой. С другой — он не мог бросить беспомощных женщин одних. Кто знает, какие опасности подстерегали в этом запретном месте? Поэтому он стоял над обрывом и следил, как фигура девушки, постепенно уменьшаясь, приближается к чёрно-белым ромбам на дне. Путь ей предстоял долгий — колоссальные размеры сооружения скрадывало расстояние, лишь теперь появилась возможность оценить их в полной мере.
Помедлив, Саши повернулся к Тассит.
— А нам что делать?
Женщина приопустила веки. Предложила неуверенно:
— Должно быть, нужно построить шалаш. Дождь может начаться в любую минуту.
— Думаешь, он именно сегодня пойдёт?
— Да. Вчера, пока мы спускались в ущелье, Дади забрали инопланетники, я слышала. А дождь пошёл на следующий день. Значит, сегодня.
Саши невольно поёжился от очередного напоминания, что не только место, в котором он оказался, недоступно для кхира, но и время. Жутко жить во вчерашнем дне, лучше не останавливаться мыслью на этом. Тассит права, стоит заняться делами повседневными и понятными.
Нарубить, обстругать колья и шесты, нарезать лианы и широкие плотные листья фэху — всё это было несложно. Пусть из Тассит получалась слабая помощница, из Тайриш — и совсем никакая, Саши даже в одиночку управился со строительством раньше, чем день начал угасать. Шалаш был почти готов, когда Ирис только-только добралась до прозрачной стены. Саши с трудом разглядел её — чуть заметная точка, ползающая у подножья далёкой громады. От этой картины вновь стало жутко, а сердце кольнуло предчувствие — сестра переступила порог, из-за которого нет возврата в мир живых. Переступила легко, буднично, не сказав никому ни слова. Но и на этой мысли не стоит сосредотачиваться.