Никогда еще Шахрион не видел такого изобилия, ведь даже в лучшие времена отец не позволял себе тратить деньги на пиры, что уж говорить про их нынешнее существование.

Венценосец созвал на пир едва ли не всех благороднейших страны, и от обилия гербов у мальчика голова шла кругом — он и не подозревал, что у венценосцев Лиги столько вассалов. Но самый большой интерес вызвали дочери венценосца. Их было пять, самой старшей, наверное, было четырнадцать-пятнадцать, а младшей не исполнилось и девяти. Все они походили одна на другую и на своего отца: крепкие, широкобедрые, круглолицые, с длинными русыми волосами. Не было лишь одной принцессы — отец шепнул, что та плохо себя чувствует, и поэтому не сможет принять участие в торжествах.

Праздник закончился далеко за полночь, слуги растащили вусмерть упившихся господ по покоям и замок погрузился в ночную тишину.

Шахриону не спалось, и он выскользнул из своей комнаты, чтобы побродить под лунным светом. Его никто не охранял — венценосец гарантировал гостям безопасность и отец не хотел оскорблять возможного союзника недоверием, что сыграло мальчику на руку.

Пробравшись по мрачным коридорам, миновав немногочисленные посты, Шахрион выбрался в обширный замковый двор, чтобы поближе рассмотреть кое-что, привлекшее его внимание еще днем. Это кое-что оказалось фонтаном, упрятанным за конюшнями возле крепостной стены, и принц, совершенно случайно заметивший его, не мог понять, кто же смастерил подобную красоту, и зачем ее нужно было прятать от чужих глаз.

Фонтан оказался настоящим произведением искусства — круглый бассейн из серого гранита, украшенный барельефами, в центре которого возвышалась изумительной красоты мраморная эльфийская девушка, держащая кувшин, из которого и лилась вода. Каждая деталь, будь то складочка просторного платья эльфийки, развевающегося на ветру, или усталая улыбка на точеном лице, все оказалось совершенным. Неведомый мастер вдохнул в свое творение жизнь — под неярким лунным светом каменная девушка казалось живой. Чудилось, что сейчас она поставит тяжелый кувшин и присядет на постамент, опустив натруженные ступни в холодную воду.

— Правда, красиво? — раздался из-за спины тихий голос.

Шахрион обернулся, в тени, возле стены конюшни, притаилась невысокая хрупкая девушка его лет, задумчиво глядящая него.

— Кто ты?

— Лариэнна. А ты, наверное, принц Шахрион, будущий Черный Властелин?

— Да, — кивнул мальчик.

— Ты не похож на чудовище, — Лариэнна вышла на свет и поравнялась с ним. Она была невысокая и болезненно худая, с синюшными мешками под глазами и впалыми щеками, но, несмотря на это, миловидная. На плечах у нее покоилась шаль, но девочку все равно трясло. — Мне рассказывали, что Черные Властелины — это великаны, закованные в тяжелые латы, что они пьют кровь и приносят детей в жертву.

— У нас в роду никогда никто не пил кровь, — обиделся Шахрион. — И доспехи мои предки не носили.

— Никто?

— Никто. Они почти все были одаренными чародеями.

— А ты — нет?

Губы Шахриона задрожали от обиды. Как было сказать, что в последнее столетие дар, которым Мать некогда столь щедро наделила своих избранников, угас, и там, где некогда бушевал лесной пожар, сейчас тлели жалкие угольки.

— Извини, пожалуйста, я тебя расстроила, — огорчилась девочка.

— Ничего, — Шахрион собрал волю в кулак, заставляя себя вести, как будто ничего не произошло, — я уже успел привыкнуть. Скажи лучше, что ты тут делаешь одна посреди ночи?

— Гуляю. Когда услышала шаги — спряталась в тени, думала, воспитательница заметила, что я сбежала из комнаты.

— Тебя держат под замком?

— Нет, у меня очень плохое здоровье, — словно в подтверждении своих слов она закашляла. — Болею, сколько себя помню. Отец даже орденцев вызывал, но и они оказались бессильны — полностью вылечить меня не способен даже дар Отца.

— Тебе выписывали магов Ордена? — поразился Шахрион. — Твой отец — приближенный венценосца?

Девочка хихикнула.

— Венценосец и есть мой отец.

Краска прилила к щекам мальчика.

— Прошу прощения, — выдавил он. — Просто…

— Я не похожа на сестер? — Ничуть не обиделась девочка.

— Похожа, похожа…

— Только чересчур тощая. Я не обижаюсь, не волнуйся. — Она присела на край каменного бассейна и набрала в ладонь чистейшей прозрачной воды. — Я тоже успела привыкнуть, хотя иногда и становится обидно, что на сестер все любуются и хотят с ними дружить, а меня только жалеют.

И тут Шахрион сделал то, чего он никак от себя не ожидал. Юноша подошел к своей собеседнице и положил руки ей на плечи.

— Не говори так, ты такая же красивая как они. Хочешь, мы будем друзьями?

Девочка улыбнулась.

— Правда? Ты не обманываешь?

— Нет. — Сейчас Шахриону стало немного стыдно — ему было действительно жалко болеющую девочку, выглядящую на фоне роскошных старших сестер бледной тенью. — Я хочу рад дружить с тобой.

— Я тоже, — весело засмеялась та, и тут же новый приступ кашля согнул ее пополам.

Шахрион сел рядом и терпеливо ждал, пока собеседнице полегчает.

— Часто у тебя такое? — спросил он, когда Лариэнна немного пришла в себя.

— Угу, — кивнула та, плотнее закутываясь в шаль.

Шахрион вздохнул и снял свой бархатный черный плащ, чтобы накинуть его на плечи девочки.

— Тебе не стоило выходить, ночной воздух свеж.

— Днем меня почти не выпускают, отец приставил трех нянек.

— А ночью они не следят?

— Укладывают меня спать, после чего запирают дверь. Но ведь есть еще окно, — хихикнула она и Шахрион не смог сдержать улыбки. — Каждый раз, когда я сбегаю из комнаты, прихожу к фонтану.

— Почему?

— Мне очень нравится статуя.

— Она красивая, — согласился юноша. — Эльфы сделали фонтан для вас?

— Нет, он остался с давних времен. Белый город в древности принадлежал Элиренатии.

— А почему эльфы ушли отсюда?

Принцесса потупила взгляд.

— Твой предок выгнал. Он разрушил город почти полностью, уцелели лишь стены и несколько зданий. Прости.

— Не нужно, — успокоил ее Шахрион. — Если он так поступил, наверняка у него были на то причины.

— Говорят, что он был безумцем, который ненавидел все прекрасное.

Шахриону хотелось возразить, что так говорили про всех Черных Властелинов, но потом он вспомнил, что действительно, несколько императоров, правивших задолго до отца, отличались не самым адекватным поведением. Да что там, их действительно именовали сумасшедшими!

— Отец что-то такое мне рассказывал, я только имен не помню, — признался он.

— Как же ты так? — поразилась девочка. — Разве можно не знать историю величайшего государства на континенте?

— А какой теперь в этом смысл? — с горечью спросил он. — От империи осталось одно название, да дремучие леса вперемешку с болотами. Ну и горы, конечно, в которых кончилось золото.

— И что? Разве это повод раскисать? Исиринатия тысячу лет назад была крохотной страной, прижатой к побережью и трясущейся от страха при упоминании имен великих властителей Империи Тьмы, а Радения вообще не существовала. Кто знает, может ты — новый Шахрион Первый. Даже имя такое же.

Принц встретился с ней глазами, пытаясь отыскать насмешку. Ее не было.

— Ты с таким пренебрежением говоришь о Радении и восторгаешься империей… Лариэнна, ты так не любишь свою страну? — неуверенно спросил он.

— Чтобы что-то любить, это нужно знать, я же не выбиралась дальше городских стен. Все мои познания о мире получены из книг отцовской библиотеки и Империя Таараш мне всегда казалась великой и загадочной, — покраснев, проговорила она, и вскочила. — Извини, я наговорила лишнего, да и поздно уже, пора бежать.

Она скинула плащ и помчалась прочь от фонтана.

— Подожди! — прокричал ей вслед Шахрион. — Мы еще увидимся?

— Завтра, только сделай вид, что мы не знакомы.

Утром после завтрака, не в пример более скромного, чем вчерашний ужин, венценосец позвал их за собой.