Тина поежилась от холода, стянула с кровати покрывало и закуталась в него, устроившись на подушке. Ее тут же окутал аромат дождя и спелого крыжовника, но то были лишь слабые отголоски родного запаха, по которому она так истосковалась.
С той ночи, когда она обнажила душу перед Закарией, прошло несколько месяцев. Тогда они не спали до самого рассвета, наслаждаясь объятиями друг друга и разговаривая обо всем на свете. Закария был, как обычно, немногословен, и он куда охотнее слушал Тину: ее истории о детстве, отчем доме, Севере.
На утро он ушел, и Тина не видела его несколько дней. Закария даже не появлялся в замке, поручив свою вахту по охране покоев княжны одному из своих подчиненных. Тина ходила на тренировочную арену в надежде найти его там, но затея оказалась напрасной. Тогда Тина решилась заявиться прямиком к нему в комнату и поговорить. Она готова была даже услышать, как он ее отвергнет, лишь бы не находиться больше в пугающей неизвестности.
Полгода назад
Тина подошла к его комнате и собралась было постучать, но так и замерла со сжатой в кулак рукой в нескольких сантиметрах от двери.
Что она ему скажет? Попросит объясниться? Ведь она и так прекрасно понимала, почему он ушел. Закария сразу предупредил, что не пара ей, что у них не было будущего. Он не откажется от своей цели ради нее. И как бы ни было больно это признавать, Тина не строила иллюзий. Так почему она стоит здесь?
Мысленно отругав себя за безрассудство, она уже хотела уйти, как вдруг с той стороны раздались шаги, а в следующий миг дверь открылась. Перед ней предстал Закария. В одних лишь штанах и с влажными волосами, с которых стекали капельки воды. Он выглядел взволнованным.
– Тина… – Закария произнес ее имя не то с горечью, не то с облегчением. – Что ты здесь делаешь?
Хотя Тина секундой ранее собиралась уйти, сейчас, глядя на такого красивого и уже ставшего родным Закарию, вдруг решила, что ей нечего терять.
– Я хотела поговорить.
Закария задумчиво прокрутил стальное кольцо в губе, а потом отступил на пару шагов, давая ей возможность войти. Когда дверь за ней закрылась, она прислонилась к ней спиной, чтобы почувствовать хоть какую-то опору. Все ее тело трясло от волнения и страха.
– Ты умышленно избегал меня? – спросила она, не желая ходить вокруг да около.
– Да, – тихо ответил Закария. Он стоял в нескольких шагах от нее, опустив голову. – То, что произошло между нами… Я не должен был. Меньше чем через год мне исполнится двадцать пять, и я отправлюсь в храм Ордена. Тебе лучше держаться от меня подальше, Тина Эйнар, если не хочешь, чтобы я причинил тебе боль своим уходом.
– Значит, у нас есть целый год до твоего ухода, – едва слышно прошептала она, молясь Единому, чтобы не потерять сознание от волнения.
Закария поднял ошарашенный взгляд.
– Ты в своем уме, дуреха? – Его голос звенел от напряжения. – Я уеду на пятнадцать лет. И одному только Создателю известно, что останется от меня прежнего за годы служения Ордену. Я проявил слабость, открывшись тебе, но нам лучше все прекратить, чтобы потом не стало больнее, – произнес он на одном дыхании и отвернулся.
Тина понимала, что он прав. Но чувства, устроившие ураган в ее душе, смели остатки здравомыслия. Она подошла к нему и обняла за талию, прижавшись лбом к спине. Он даже не шелохнулся, лишь сердце забилось лихорадочно быстро.
– Когда мои родители узнали, что я опорочена, – твердым голосом начала Тина, – они взяли деньги, предложенные царем Дайном за молчание, а меня избили и выгнали из дома. Моим сестрам сказали, что я умерла от зимней хвори, и запретили мне появляться в их жизни. Ведь порочная сестра стала бы черным пятном на их репутации. – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание, и Закария напрягся еще сильнее. Он положил руку поверх ладони Тины, которая гладила его по животу. Это придало ей сил, чтобы продолжить рассказ: – Мне некуда было податься, и я вернулась в Ледяной замок, чтобы прислуживать княжне Авроре и ее матери. Царь Дайн велел помалкивать, и я молчала… Молчала, когда раз в несколько дней Герольд силой заталкивал меня в свои покои и творил со мной ужасные вещи…
С губ Закарии сорвался судорожный вздох. Он повернулся, и Тина увидела искаженное гневом лицо, отчего ее глаза наполнились слезами.
– Я познала такую боль, Закария, что вряд ли что-то сможет превзойти ее. Я знаю, что ты никогда не откажешься от Ордена и скоро покинешь Арден. Но пока у нас есть время, позволь мне быть рядом. – Броня стойкости дала трещину, и Тина всхлипнула, тут же смахнув со щеки соленую влагу. – Ты хотя бы не отказывайся от меня, Закария…
Он стоял так близко, что Тина слышала стук его сердца, чувствовала жар его тела и дышала ароматом крыжовника и дождя. Он был так близко, но в то же время непреодолимо далеко.
– Дуреха. – Он тяжело вздохнул. – Какая же ты дуреха.
Не дав вымолвить ни слова, Закария притянул ее к себе и обрушился на губы жадным поцелуем, будто только этого и ждал все дни их разлуки. Тина даже опомниться не успела, как ее ноги оторвались от земли и он понес ее к кровати.
В ту ночь Закария полностью перенял инициативу на себя. Его движения все еще были неловкими и неуверенными, но то, с каким трепетом и нежностью он прикасался к Тине, заставляло ее млеть от удовольствия.
В ту ночь Тина сильнее уверилась в том, что знакомство с Закарией станет для нее лучшим воспоминанием и самой роковой ошибкой одновременно.
Из полудремы Тину выдернул звук открывающейся двери. Она подскочила на кровати и с досадой оглядела измятую одежду. Сегодня Тина решилась надеть нарядное персиковое платье и распустить волосы. Она не виделась с Закарией целый месяц, потому что он уезжал на Восток, чтобы увидеться с Холландом по поручению княжны Авроры, и ей хотелось встретить любимого во всей красе.
– Тина, ты здесь. – Закария слабо улыбнулся ей, и от одной его улыбки ее сердце ухнуло в пропасть.
Она встала с кровати и неторопливо подошла к нему. Он выглядел изможденным. Наверняка снова не спал несколько ночей подряд. Не успел он вернуться в Вайтхолл, как отправился в покои княжны и провел там больше часа вместе с Холландом и принцем Тристаном, а потом присутствовал на заседании Совета, который затянулся до самого вечера.
Тина провела ладонью по его щеке, и он прильнул к ней как бездомный котенок.
– Я рада тебя видеть, – только и успела прошептать она, прежде чем накрыла мягкие губы Закарии. От поцелуя ее ноги, как и всегда, подкосились, и она прильнула к нему всем телом, чтобы не упасть.
– Мне нужно умыться с дороги, я весь пыльный и потный, – смущенно пробормотал Закария, прервав поцелуй.
Тина подошла к тумбочке, взяла пару штанов и льняную рубашку и протянула их.
– Иди в умывальню, я распорядилась, чтобы тебе подготовили горячую воду, а я пока разогрею еду. Ты, вероятно, голоден.
Щеки Закарии стали пунцовыми от смущения. Он всегда краснел от проявления заботы о нем.
– Спасибо. – Он замялся на долю секунд, а потом склонился к ней и поцеловал в щеку. От этого жеста покраснела сама Тина.
Когда он ушел в купальню для мужчин, находившуюся в соседнем крыле замка, Тина начала суетливо застилать кровать и поправлять подушки, а потом устремилась к небольшому зеркалу, что висело над рукомойником в углу комнаты. Ее волосы растрепались после лежания на подушке, и она пыталась распутать их пальцами.
Тину охватило странное волнение и предвкушение. Лишь увидев Закарию после длительного отсутствия, она поняла, как сильно скучала по нему.
Не успела она заколоть передние локоны шпильками, как в комнату вернулся Закария. Его волосы отросли, и он собрал их в небрежный хвост, а передние пряди, влажные после купания, прикрывали уши.
Тина разогрела в камине котелок с овощным рагу и накрыла на стол. Пока Закария ел, он не обронил ни слова. Но, когда Тина достала с кухонной полки под столом печенье с изюмом, он счастливо улыбнулся и признался, что скучал по ее выпечке.