– А что? Кого-то ждете? – с нахальной ухмылкой спросил принц.

Анна покраснела от смущения, не в силах придумать достойного ответа. Но спустя несколько мгновений решила, что ей нечего стыдиться.

– Да, я жду Уилла, – твердым голосом сказала она.

Тристан снова усмехнулся и шагнул к Анне. Ее сердце сжалось от тревоги. В воздухе летали ароматные нотки горькой вишни и вина.

– Думаю, вы его не дождетесь, леди Джоанна. Уилл еще в пути и доберется до Фортиса не ранее, чем на рассвете. – Тристан повернулся спиной, присев на корточки перед клумбой с ландышами, сорвал несколько цветков и начал насвистывать тихую мелодию.

Его слова ввели Анну в ступор. Этого не может быть, ведь Уилл заранее подготовил для нее комнату с пианино и оставил там послание. Она нахмурилась, пытаясь понять, как такое возможно, но Тристан отвлекал ее, напевая под нос какую-то песню. Анна уже хотела избавить себя от его мучительного присутствия и уйти, но невольно прислушалась к словам и замерла от изумления.

– В полночь в сад ты ко мне приходи, где цветут серебристые ландыши…

– Это был ты?

Не веря своим ушам, Анна плюхнулась на лавку и даже не заметила, как по щекам потекли слезы. Непрошеные воспоминания, которые она так надежно спрятала на глубине сознания и поклялась никогда не вытаскивать, вырвались сами и обрушились на нее страшным ураганом.

– Это был ты? – В голосе Анны слышались нотки недоверия.

Тристан вдыхал аромат ландышей. Нежный, хрупкий цветок с беззащитными бутончиками источал сводящий с ума дурманящий запах. Если слушать этот аромат слишком долго, можно опьянеть. Если находиться рядом с ней слишком долго, можно сойти с ума.

Он повернулся к Анне и в тусклом свете луны заметил, как по ее щекам текут слезы.

– Неужели все это время ты думала, что музыку для тебя писал Уилл? У него ведь на ушах медведи толпой станцевали деревенские танцы. – Он горько усмехнулся и присел на лавку.

Она тут же вскочила и отошла от него на несколько шагов.

– Зачем ты присылал письма? Зачем позвал в сад за день до моей свадьбы? Зачем, Тристан? – С каждым следующим вопросом ее голос становился все громче и надломленней.

Тристан не мог смотреть на нее. Он уже и сам пожалел, что оставил то проклятое послание. С какого рожна он все это затеял? Лучше бы снова напился и заглушил душевную боль в объятиях очередной проходимки, чье имя и лицо не вспомнил бы наутро. Ведь все другие воспоминания вытесняло только одно лицо.

– Мне было скучно, – небрежно сказал он, мысленно проклиная себя за это.

Анна отшатнулась, всхлипнула и, развернувшись, побежала в сторону замка. Тристан выругался и рванул за ней. Догнав девушку, он схватил ее за руку.

– Отпусти меня сейчас же, – воскликнула она и попыталась высвободиться.

– Не могу!

– Почему?

Тристан рвано выдохнул и сам отпустил ее.

– А ты не понимаешь? – спросил он с горечью и тоской в голосе.

Анна покачала головой, и по ее щекам градом потекли новые слезы.

Даже в тусклом свете луны Тристан видел в ее глазах ту же боль, что заполняла его сердце. Боль, которую ей причинял он.

Однажды он мог сделать ее счастливой… Но вместо этого заставлял страдать. И тогда, и сейчас.

– Я тебе не верю, – прошептала она в ответ на его безмолвные признания, которые он не мог произнести вслух.

– Твое право, Анна. Но это правда.

– Нет. Ты говорил, что я для тебя очередная игрушка. Ты сам меня в этом убедил! – выкрикнула она и отошла назад, продолжая упрямо качать головой.

– Я соврал. Те несколько дней, что мы провели вместе, не были игрой. Это были лучшие мгновения моей жизни. Особенно наш поцелуй.

– Он был ошибкой, принц Тристан. Мне очень жаль. – Анна хотела развернуться и уйти, но Тристан снова схватил ее за локоть. – Не трогай меня!

Лимит терпения и благоразумия был исчерпан. Тристан знал, что потом пожалеет об этом, но более не мог сдерживаться. Он притянул Анну к себе и обнял за талию. Она пыталась сопротивляться, но эти попытки были слишком неубедительными.

– Ошибка? Поэтому ты так упорно избегала меня, когда я гостил в Ардене? Поэтому боялась смотреть в глаза? И робела, когда я заговаривал с тобой?

– Да! Потому что мне было стыдно за тот поступок. Отпусти меня, или я закричу. – Джоанна снова попыталась вырваться из его объятий.

– Можешь обманывать кого угодно, даже меня, но не лги себе. Ты боялась показать свои чувства ко мне.

– Принц Тристан! Я люблю Уилла и выхожу за него замуж. О каких чувствах вы говорите?

Тристан горько усмехнулся. Его плач и то был бы веселее, чем этот надломленный смешок.

– Тогда почему ты плачешь, Анна?

Она громко всхлипнула.

Тристан вспомнил тот далекий вечер, когда она так же кусала губы, пытаясь сдержать слезы обиды и унижения, а он даже не замечал, как каждая пророненная ею слезинка касалась его сердца и исцеляла, словно спасительный нектар. Он не сдержался и поцеловал ее в щеку, стирая губами соленую каплю, прямо как в тот раз.

Анна напряглась, потом судорожно вздохнула и, подняв глаза на принца, прошептала:

– Да, Тристан. Все эти годы я любила тебя. Теперь ты доволен? – Боль от сокрушительного поражения перед своими же чувствами читалась в ее взгляде. – Да, я безумно любила тебя, хотя и не понимала почему. Но ты растоптал мою любовь, разбил мне сердце. – Ее голос повысился, и в нем прорезались металлические нотки, присущие всем Корвинам. – Мне потребовались годы, чтобы залечить его… Уилл собрал его воедино. Сумел сделать меня счастливой, когда я была уверена, что больше никогда не познаю радости. А теперь ты являешься сюда и говоришь мне о любви, говоришь, что те письма… – Она снова всхлипнула, совсем по-детски шмыгнув носом, и вытерла ладонью слезы. – Скажи мне, для чего? Для чего ты снова разбиваешь мне сердце?

С этими словами Анна обессиленно положила голову на его плечо и громко разрыдалась.

Тристан и сам не мог ответить на этот вопрос. Он шел сюда с твердым намерением извиниться за прошлое и не собирался обнажать перед ней свои чувства. Но когда понял, что Анна так и не догадалась, кто был отправителем писем с музыкой, его порочная натура взяла верх над благородством. Приобняв Анну за плечи, он провел ее к лавке и опустился рядом.

Они сидели в тихом молчании, пока Анна не выплакала всю свою боль. Когда она успокоилась и взглянула на Тристана, он достал из кармана белый носовой платок и вытер ее слезы.

– Я люблю тебя, – осипшим от слез голосом сказала Анна.

– Знаю, – отозвался Тристан.

– Но Уилла я тоже люблю.

– И это я тоже знаю. – Он грустно улыбнулся.

– Я пыталась ненавидеть тебя, Тристан. В какой-то момент даже подумала, что мне удалось. Хотя в глубине души всегда знала, что не смогу полностью избавиться от чувств к тебе.

– Умоляю, прости… Прости меня за всю ту боль, что я причинил тебе. Тогда и сейчас. Я старался забыть тебя, но оказался бессилен.

– Я бесчестная девушка, – обреченно сказала Анна.

– Что ты такое говоришь? – с негодованием спросил он.

– Я люблю одновременно двух мужчин. Разве это нормально? Как чудовищно.

Она снова уткнулась лицом в ладони и затряслась в новом приступе плача.

– Анна, любовь моя, я говорил это раньше, скажу и сейчас. Своим светом ты способна затмить само солнце. – Он нежно погладил ее волосы. – А то, что ты любишь двоих, не твоя вина. Разве можно заставить сердце не чувствовать?

– Как мне жить дальше?

Тристан грустно усмехнулся.

– Послезавтра ты выйдешь замуж за моего брата, нарожаешь ему кучу детишек и умрешь старая, дряхлая, беззубая, но до одури счастливая, с оболтусом Уиллом в один день. Я же продолжу пить, просаживать богатство папеньки в азартные игры и прелюбодействовать с распутными девицами, а к сорока годам стану обрюзгшим вонючим уродцем с большим пузом и гнилыми зубами.

Анна рассмеялась сквозь слезы, и от этого переливистого, как журчание горного ручья, смеха Тристану стало легче дышать.